|
|
|
|
| |||||||
|
|
Из сборника "Прогулка циника" (1948)
|
|
перевод Евгения Фридмана пан вершил моцион, душистою розой помахивал он. Цвела роза розовая у пана в ладонях, и капало с листьев ее благовонье! И так пан шагал через серый квартал, ладони свои, как горшочек, держал. И детки больные, что в окнах беззубых, без боя сдались ему. Белые губы свесили, будто поникшие флаги, и только на розу глядели бедняги. Головки приподняли, с дюжий кувшин, чтоб розу душистую пан в них вложил. Летят на панель лепестки, розовея, и розовым путь отмечают злодея. Из уст онемевших любого ребенка повеяло флагами кислых пеленок. Их матери в страхе трясутся животном и колыбельные шепчут утробой голодной. И только исчез за углом серокрысым пан, что разрушил розою крыши, из позвоночника сточной трубы в тот же миг вылился детский скрежещущий крик. повязкой ночи очи завязать, не охнув, цирюльничком этаким родом из пены, умеющим брить эпоху! Смеяться дай над узником утонченно, казать ему язык сквозь щелку и бритвой, человеческим достоинством заточенной, брить трупам щеки! Сплющи мне, боже, подошвы и душу, чтобы я мог мостовую собою утюжить, чтобы под треньканье арфы при этом кровью мой враг истекал под блестящей штиблетой! Откинь же со лба мне клок неба завитый, и вытащи песен и запахов кляп, и в крови моей меня не зови ты, хоть пару мне дай окровавленных лап! Ах, парочка лап с нежно-розовым лаком на острых, холеных когтях! О, как же приятно глумливой собакой по клавикордам ударить в размах! Ах, упоительное танго и дух пачулей! Лишь бы не слышать грохот танков и свиста пули! Да буду чудом эпохальным, полуцирюльником - и пусть! Полужандармом - гениально! Хоть полубогом - не откажусь! Так вырви из меня хоть крик ничтожный, и вытрави лиризм зарю, ночную мглу! О, выдерни, брат Аполлон, мой боже, твою горящую во мне стрелу! перевод Евгения Фридмана
|